(1 апреля 2020) Для Таджикистана, в частности, как и для бывших советских среднеазиатских республик, в общем, светскость в обществе гораздо более характерна, чем во многих исторически мусульманских странах.
Очевидно, этому способствовал советский период, но не только. Думаю, здесь имеют место быть некоторые национальные и культурные особенности народов Средней Азии, которые, пожалуй, в массе своей были менее религиозны, чем представители, скажем, того же Дагестана.
Говоря о хиджабе (в Таджикистане есть еще национальный головной убор сатр), то помимо общего более высокого уровня светскости есть и еще один фактор.
Как известно, светская оппозиция не является серьезным оппонентом для официального Душанбе, а потому наиболее недовольные люди не редко выражают свое несогласие через религию. Соответственно, руководство страны воспринимает ношение мусульманской символики, как личный вызов, угрозу для своей власти. От сюда запрет мусульманской одежды в различных общественных местах (вроде торговых центров), государственных учреждениях, включая университеты. Кроме того, проходят рейды ГКНБ (Государственный комитет национальной безопасности) на торговцев мусульманской одежды.
Соответственно, все эти меры, конечно, не являются стимулом для ношения хиджаба. Однако, сказать, что в Таджикистане почти не носят хиджаб, нельзя.
Думаю, автору ответа будет интересен еще один мундштук по этому вопросу. Если в деревнях люди, которые носят мусульманскую одежду, делают это либо исходя из своей религиозности, либо просто из привычки (в большинстве случаях именно второй фактор), то в городах на сегодняшний день это мода. Молодые люди пытаются найти для себя какие-то ориентиры и мечутся между различными культурными. Сегодня весьма популярен Восток, который завтра может сменится на что-нибудь другое. У молодежи запреты вызывают лишь внутренний протест, против которого необходимо восставать. Кроме того, девушкам, которые еще вчера носили европейскую одежду, говорят, что ношение хиджаба ассоциируется с ее благородством, а потому так проще найти мужа.
Таким образом, для многих девушек ношение хиджаба не означает, что она становится религиозной. Значительная их часть делает это скорее исходя из современных внешних тенденций. Вместе с тем, надо понимать, что несомненно, религиозная атрибутика для некоторой части других женщин способствует их религиозности, а в редких случаях и даже радикальности.
Буквально в декабря 2018 года предполагалось введение запрета о ношении хиджаба и бороды, однако, в последний момент это решение было отложено ввиду общественного негодование. Этот факт говорит о том, что исламская атрибутика вполне себе популярна в Таджикистане, пускай, далеко не так, как в других мусульманских странах.
Но запрещая одну лишь символику, Душанбе, конечно, не добьется своих целей. Для того, что бы не иметь оппозицию в лице религии, нужно развивать демократические институты, а в таких условиях, в которых находится Таджикистан, эти самые институты просто сметут действующего президента Эмомали Рахмона. Тогда не плохо было бы как-то улучшить свою экономику, но для этого опять же нужно менять всю систему государственного управления. Короче говоря, куда пойдет Таджикистан, в конечном итоге, сейчас сказать нельзя. Но пока дела идут не хорошо, число религиозных людей едва ли будет снижаться. Однако, нужно понимать, что если женщина носит хиджаб, это еще ничего не говорит о ее внутреннем мире. ТАкая тенденция характерна для любой страны. И это не мешало бы понять власти, потому что слепыми запретами она лишь увеличивает число недоволных.
Ну а в Афганистане большая часть населения носит мусульманские головные уборы (от шейлы до бурки) потому что уровень радикализма в стране очень высок с незапамятных времен. Если выходишь на улицу без мусульманской одежды, то можно и не вернуться домой или спустя какое-то время получить возмездие от радикалов за распутное поведение. Не всегда и везде так, но данная тенденция присутствует. В деревнях обычаи или привычки тоже играют роль. В целом, уровень религиозности в Афганистане значительно выше. И причина здесь в тех бедах, с которыми столкнулся Афганистан за последние 40 лет.
